[Агентство] [Журнал] [Дизайн-студия]
[Сотрудничество] [Сплетни] [Обратная связь]

Хотя рекламная студия «PS TVC» находится в здании «Мосфильма», в отличие от обветшалого бывшего гиганта нашей киноиндустрии она просторно расположилась в хорошо отремонтированных и обставленных помещениях, из чего сразу становится ясно, что дела у нее идут совсем неплохо. Но меня интересует не столько ее успешная деятельность, сколько личность режиссера и одного из ее владельцев - Егора, являющегося членом клана Михалковых-Кончаловских, людей как один талантливых и успешных.

- Егор, как Вы относитесь к тому, что самим фактом рождения (мама - талантливая актриса и папа - мировая знаменитость режиссер) Вам предопределено притягивать к себе повышенное внимание окружающих?
- На самом деле в этом есть и положительный, и отрицательный аспект. С одной стороны я испытываю определенное давление фамилии, но с другой - это неправда, когда утверждают, что изначально все для меня было подготовлено, чтоб я приехал и стал заниматься рекламой. Помощь, безусловно, была, но в том, что без поддержки отца я не смог бы получить хорошее европейское образование - это дорогостоящее занятие. В 1987 году я уехал сначала во Францию, потом в Англию, где учился в Оксфорде, закончил Кембридж, получив профессию искусствоведа. Вообще, несмотря на то, что я - Козерог, я по натуре авантюрист, и многие вещи в моей жизни начинались как чистейшей воды авантюры. Вот в Оксфорд приехал сам на автобусе, пришел в кабинет директора и сказал, что хочу у них учиться. Для них моя фамилия, думаю, мало что значила. Я едва говорил по-английски, но сумел убедить.
В результате смог получить хорошее образование, в совершенстве выучил два языка, узнал и полюбил Лондон и Англию.

- Признайтесь: ну у нас-то в стране фамилия Вас должна была не раз выручать?
- Действительно, когда я получил свой первый заказ на рекламу, у меня никто не спрашивал : кто ты? откуда ты? Синдром первой работы - это сложный рубеж для молодых людей, которые только начинают. С этим мне повезло. Но тем не менее свою первую работу я снял отнюдь не по протекции родных, и это тоже была большая авантюра. В один из приездов в Москву (когда еще учился в Англии - Прим. авт.) мой друг Андрей Разенков, который занимался рекламой, женился и как раз собирался уехать в свадебное путешествие. А заказ не успевал к сроку выполнить, вот и предложил: «Сними за меня». По первому образованию он медик, это уже потом закончил Высшие режиссерские курсы у Никиты Михалкова. Я считаю, что с таким же успехом он мог мне сказать: «Слушай, вырежи-ка за меня аппендикс!»

- Да,чтобы решиться на такое помимо авантюризма надо обладать и немалой смелостью!
- Я мало что представлял себе в этой профессии, но как человек обязательный в назначенный день вышел на съемочную площадку, где 30 человек ждали указаний... Каким-то образом клип этот был снят, что и предопределило мою дальнейшую судьбу. С тех пор я снял более 100 рекламных роликов и клипов.

- Например?
- Ну, «Wispa» - «Все дело в волшебных пузырьках», Тамара Гвердцители и «Head & Shoulders», несколько «марсов» и «сникерсов»... Так что с одной стороны - мне напрямую не помогали, с другой - все же фамилия сказалась. При этом я рад, что работаю в рекламе, поскольку это отдельный вид творчества и поэтому меня сложно сравнивать с родителями и представителями нашей семьи.

- А сейчас, когда Вы сняли картину, этого не боитесь?
- Я к этому внутренне готов.

- Как все же получилось: от клипов к кино? Гены заговорили?
- Год назад мне позвонил продюсер «НТВ-профит» Игорь Толстунов и сказал: «У меня для тебя есть сценарий и миллион». Я спросил: «Ты отдаешь себе отчет в том, что я не режиссер кино и с твоей стороны это риск и авантюра?» На что он - за что я ему благодарен - ответил: «Я готов рискнуть». Сейчас картина «Затворник» уже принята продюсерами, они ею остались довольны, но вначале с их стороны был довольно жесткий контроль. Потом они «отпустили вожжи», поверили в меня и даже согласились с моим вариантом конца картины.

- Кто у Вас снимался?
- Главные роли сыграли Амалия Мордвинова и Александр Балуев.

- Во время работы над картиной у Вас не возникало ощущения, что Вам не хватает знаний, потенциала для большой работы?
Сложилась уникальная ситуация: продюсеры дали мне бюджет, актеров и возможность поучиться. Эта картина и стала для меня школой, своеобразным экстернатом. Я вообще люблю жить в напряжении, чтобы было азартно и страшновато, адреналин в крови. Мне хватало знаний ремесла, но не хватало знаний профессии, умения работать с актерами. Хорошие клипмейкеры и рекламщики часто снимают лучше кинематографистов: быстрее, четче, организованнее, интереснее - это ремесло, и знание его мне помогало. Я снял картину очень быстро: 200 сцен за 7 недель. Начал снимать 10 августа прошлого года, так что времени раздумывать над кризисом у меня не было (смеется). Правда, потом мы долго стояли, потом монтаж, озвучание... Сопродюсер от нашей студии Сергей Грибков чудеса изворотливости проявил, чтобы найти деньги и закончить работу.

- Не боитесь упреков в «клипмейкерском мышлении», которым порой грешат молодые режиссеры, пришедшие в кино из рекламы?
- Знаете, когда я смотрел картину Юрия Грымова «Муму», которая, кстати сказать, мне нравится хотя бы тем, что такому количеству людей не нравится, то видел это у него вначале, но уже к концу он полностью избавился от «клипмейкерского мышления». И я все время держал это в голове и так этого боялся, что поначалу наснимал такие длинные планы, что потом пришлось их резать.

- Как к Вашему творчеству относятся родители? Не было ли у них соблазна вмешаться, что-то подсказать, поправить?
- Я советовался с папой, меньше с мамой. Правда, уже и с папой меньше советуюсь. Я долго слушаю его советы, а в результате все получается наоборот.

- Его это не обижает?
- Думаю, что нет. Когда он посмотрел первую сборку картины, то сказал: «Мне не нравится!» Это именно там, где я сделал не так, как он хотел, а по-своему. Но я предпочитаю расплачиваться за собственные ошибки.

- Как Вы относитесь к противопоставлению авторского и коммерческого кино? Какое из них Вам ближе?
- Безусловно, коммерческое, хотя я не стал бы так разграничивать эти категории: по-моему, просто есть очень хорошее кино и не очень хорошее. К какому можно отнести фильмы Скорсезе, Тарантино? Для меня ориентир - фильм Мэла Гибсона «Храброе сердце»: большой по масштабу, сложный по постановке и простой по задумке. Я не очень гонюсь за глубиной. Хотелось бы делать кино профессиональное, хорошего качества, для большой аудитории. Сейчас мне предложили в сентябре-октябре снять в Казахстане фильм на казахском и французском языках по мотивам произведений Пушкина. Я в шоке, так как пока не представляю, что делать.

- Из нашего разговора у меня сложилось впечатление,что все как-то само собой, без особых усилий с Вашей стороны идет к Вам руки.
- До сегодняшнего дня - тьфу-тьфу! - грех жаловаться. Но нельзя сказать, что мне все само дается: мы очень много работаем, можно сказать, что в нашей среде клипмейкеров и рекламщиков мы одни из лидеров. Есть люди, которые всегда плывут против течения, борются с судьбой. Есть те, кто плывет поперек течения, рассекая волну. А я плыву по течению, но при этом изо всех сил работаю руками. Я по своей природе боец, но отдаюсь течению событий и стараюсь использовать обстоятельства - это экономит силы.

- Ваше детство прошло среди людей, посвятивших себя кино. Это Вас «заразило» им, предопределив дальнейший выбор, или привило стойкое неприятие, которое в дальнейшем пришлось ломать?
- Все мое детство связано с дачей на Николиной горе, с разговорами о кино. Я ребенком бывал на съемочной площадке, но там мне было скучно, как, кстати, и сейчас - на чужой. На своей весело. Но съемки - вещь довольно нудная и изматывающая, вот результат - интересен. В детстве я об этом не думал, это просто существовало вместе со мной, как естественная среда обитания. Я долго не знал, чем буду заниматься. И образование получил не профильное, а классическое - своего рода роскошь...

- Но не получилось ли так, что сама профессия готовила Вас к себе, выбрала Вас?
- Это смотря что считать профессией. Недостаточно снять фильм, чтобы уже иметь право назвать себя режиссером. Важен результат. Я полностью отдаю себе отчет, что есть в моей картине места, где я облажался. Есть вещи, которые мне нравятся, которые получились, а есть места, где видна моя беспомощность. Я человек самокритичный и сознаю, что пока все, что я делаю, получается в лучшем случае на «четверку с плюсом». Я никогда не был абсолютно доволен тем, что сделал, но, с другой стороны, я уверен, что сделал все, что смог. Я почерпнул эту мысль у Солженицына: если человек выложился и сделал все, что мог, то это не может быть поражением. Правда, если понимаешь, что все это на «тройку», то, значит, тебе просто не дано и лучше этим не заниматься.

- Мало кто может откровенно сказать себе: «Это мой потолок». Проще все списать на завистников и убедить себя, что никто тебя не понимает.
- Надо научиться рассчитывать свои силы. Вот у меня есть идея снять картину о викингах, чтобы с батальными сценами, двадцатитысячной массовкой!.. Масштаба «Ватерлоо». Но бесполезно об этом мечтать: сейчас я не смогу получить на нее деньги. Чтобы их получить, надо несколько раз «отдаться» продюсерам и сделать то, что нужно им, но так, как хочется мне, да чтобы это было коммерчески успешно, чтобы заслужить право пробивать свой проект.

- Судя по Вашим словам и образу жизни, Вы трудоголик?
- Я люблю работать, но и разгильдяйства во мне предостаточно. Когда конкретной работы нет, могу и не прийти, позволить себе прогулять.

- В материальном плане делать клипы и рекламные ролики выгоднее, чем снимать кино?
- До кризиса, когда было много заказов, - да. Но и на кино, если правильно организовать дело, можно зарабатывать неплохие деньги.

- А если бы Вам пришлось выбирать: интересная, но неприбыльная работа в кино или реклама?
- На самом деле я стараюсь не противопоставлять эти понятия. Нас трое партнеров - владельцев студии «PS TVC», которая постоянно приносит доход. Если один из партнеров снимает фильм, то второй берет его работу на себя. Если оба запустимся с фильмами, то можно будет и со стороны режиссеров привлечь - это не проблема. Признаюсь, я люблю зарабатывать деньги. Хотя... Если станет такой вопрос, то выберу скорее всего не деньги, а то, что хочется снимать. Но весь смысл в том, чтобы иметь возможность не отказываться от одного в пользу другого, а научиться совмещать.

- Судя по всему, у Вас это неплохо получается.
- Стараюсь. Для меня реклама или рекламная кампания, к примеру, какого-нибудь губернатора так же интересна, как фильм.

- Независимо от того, какое лицо приходится рекламировать?
- Ну не совсем: есть политические течения, как коммунисты, или отдельные личности, как Макашов, Баркашов и др., которые для меня лично непроходные, хотя я и достаточно аполитичен.
Рекламщик сродни адвокату, его работа - хвалить клиента. Для любого товара это правило подходит, но в политике у меня есть ограничения.

- Вам 33 года - возраст, когда принято подводить какие-то итоги. С работой все предельно ясно, а как со всем остальным? Какие успехи и планы на будущее? Или Вы предпочитаете плыть по течению жизни?
- На самом деле потребности у меня небольшие. Есть квартира: из шестикомнатной я сделал трехкомнатную - большую и просторную. Люблю простор, потому что в свое время нажился в маленьких комнатках. Есть хорошая машина. Хочу вот в следующем году дом для мамы построить, да и для себя тоже. В свое время моя бабка Наталья Кончаловская переехала за город на Николину гору, по-моему, была очень счастлива и прожила там до самой смерти. Чувствую, что и моя мама, хотя она еще достаточно молода, уже внутренне готова к такому переезду. Еще мечтаю осуществить свой давний проект: сделать фильм о «моей» армии. У меня написан целый том воспоминаний.

- Наконец-то появился шанс раскрыть Вашу фамильную тайну: почему несмотря на то, что «откосить» от армии было достаточно просто людям с таким именем и такими возможностями, и Никита Сергеевич, и его сын Степан, и Вы служили? Разве это не вычеркнутое из жизни время?
- Никакой «тайны» здесь нет, и все служили по разным причинам: у Никиты Сергеевича был серьезный конфликт с кем-то из властей, и он в 27 лет выбрал флот. Степан, мой двоюродный брат, служил, по-моему, на этом же корабле. А я из-за того, что собирался уехать из страны, но не навсегда, а, значит, до 28 лет передо мной все стояла бы эта проблема и я не мог бы спокойно приезжать-уезжать.

- А не было желания уехать навсегда?
- Нет, я слишком долго прожил здесь, чтобы не вернуться. Да и к тому времени, когда я уезжал, социализм был уже с «человеческим лицом» (смеется), многое изменилось и не обязательно было рубить концы. Мне было интересно в России, последние два года я все время жил то там, то здесь, активно работал. Хотя не исключаю возможности, что через несколько лет мне опять захочется на время уехать. Скорее всего это будет Лос-Анджелес. А в то время Сергей Владимирович ожидал, что ему к 75-летию дадут очередной орден, и просил меня пока не уезжать, чтобы не вышло скандала. В результате он оказался дважды не прав: когда я, отслужив, в 21 год уезжал из страны, никаких особых проблем и скандалов по этому поводу уже не было, а вот орден ему так и не дали.

- В каких войсках Вы служили?
- В кавалерии. Был сержантом, очень любил лошадей и хорошо скакал. И эти два года я не считаю вычеркнутыми из жизни. А вот в армии фамилия действительно мне очень мешала, потому что там сильно не любили представителей номенклатурных кругов (а Сергей Михалков в них входил).

- И что это будет за фильм об армии?
- Это будет комедия.

- Комедия? Это сейчас, когда все, что с нею связано, воспринимается как трагедия?
- В 1984 году время было другое и армия, «моя» армия, была другой, вот я и хочу сделать об этом лирическую комедию. Есть у меня еще один проект, и мы с Гариком Параджановым написали заявку на фильм. Это будет большая, красивая вещь о взятии Вавилона. Хочется заслужить право построить свой Вавилон.

- Символично. А как складывается Ваша личная жизнь?
- Здесь меня тоже все устраивает. У меня есть девушка Люба, мы три года вместе. Она очень молодая, и это делает меня моложе. Сейчас она заканчивает ВГИК, и я хочу, чтобы получила еще одно образование. Детей, слава Богу, нет.

- Почему же «слава Богу»?
- Я сам человек позднего развития, многие вещи в своей жизни сделал поздно, так что до детей пока еще не созрел.

Людмила СОКОЛОВА
Фото из архива Е. КОНЧАЛОВСКОГО